В 1932 г. в колхозах нарастали настроения пассивного протеста против коллективно-принудительного хозяйствования, выражавшиеся в низком уровне трудовой дисциплины, в сознательно халатном отношении к труду. В сопротивлении политике партии и государства в деревне значительную, никак не решающую роль играли рассеянные по станицам и селам бывшие кулаки, а также и другие антиколхозные и антисоциалистические элементы. Имелись случаи сочувственного отношения к голодающим руководителей местных партячеек, которые беспощадно пресекались. В целом квалификация руководством граны сопротивления хлеборобов как «кулацкого саботажа» была несостоятельна и с точки зрения классового состава его участников, ни с точки зрения их целей. Оценка событий в деревне как «кулацкого саботажа» была известной данью прошлому, попыткой объяснить сложившуюся ситуацию как новое обострение классовой борьбы и выступление кулака с целью дать бой советской власти.
На Дону не было массовых депортаций как на Кубани, но политика проводилась та же самая. Органы ОГПУ применяли тактику фабрикации так называемых контрреволюционных белоказачьих повстанческих организаций на базе проявлений неудовлетворенности широких кругов казаков своим положением и ситуацией в обществе в целом. Это позволяло без оповещения общественности и привлечения лишнего внимания окончательно расправиться с наиболее активной частью казачества, его интеллигенцией и закрыть проблему его возможной самоорганизации на антисоветской основе.
Примером репрессий может служить дело так называемой «контрреволюционной казачьей организации Семерникова», раскрытое Шахтинско-Донецким отделением ОГПУ в марте - апреле 1933 г. В обвинительном заключении по делу указывалось на существование 29 подпольных ячеек в г. Шахты и прилегающих к нему станицах, которые объединяли бывших казачьих офицеров, казаков-репатриантов и молодежь из репрессированных кулацких семей. Партийно-государственная административно-командная система в 1932 г. развернула под флагом борьбы с «кулацким саботажем» наступление фактически на все крестьянство, стремясь сломить его психологию самостоятельного производителя, труженика, хозяина.
Народное сопротивление сталинщине «снизу» перекликалось с фактами сопротивления в партийных «верхах». Как только в Москве стало известно о голоде на Северном Кавказе, наркомы РСФСР (министры) В. Толмачев и Б. Эйсмонт, работавшие ранее в Ростове-на-Дону и Краснодаре, и поддержавший их старейший большевик В.Н. Смирнов выступили с критикой такой политики и были репрессированы. Их дело обсуждалось на объединенном пленуме ЦК и ЦКК ВКП(б) в январе 1933 г. В это же время по инициативе рабочего самородка Мартемьяна Рютина, ранее работавшего в Ростове-на-Дону редактором ростовской газеты «Молот», была предпринята попытка организовать оппозиционный «Союз марксистов-ленинцев». В обращении союза «Ко всем членам ВКП(б)», в частности, говорилось: «Авантюристическая коллективизация с помощью невероятных насилий, террора, раскулачивания, направленного фактически главным образом против середняцких и бедняцких масс деревни, и, наконец, экспроприация деревни путем всякого рода поборов и насильственных заготовок привели всю страну к глубочайшему кризису, чудовищному обнищанию масс и голоду как в деревнях, так и в городе». Но этот здравый голос руководством партии не был услышан.
В начале октября 1932 г. М.Н. Рютин, а потом и его сторонники были исключены из партии и осуждены сначала на длительные сроки заключения, а через несколько лет расстреляны.
Коллективизация сельского хозяйства, прервав естественную эволюцию крестьянских хозяйств, обернулась фактически вторым пришествием полукрепостнических отношений на селе. Лишенные паспортов (введенных в СССР в 1932 г.) крестьяне были прикреплены к колхозам, оказавшись в полной зависимости от государства. Некоторые преимущества коллективных хозяйств (более эффективное использование техники, возможность обеспечить рост обрабатываемых площадей) не компенсировали потерь, возникавших вследствие разрушения у крестьян чувства хозяина. Все это на долгие десятилетия явилось источником низкой эффективности многих коллективных хозяйств.
Таким образом, основной причиной, вызвавшей кризис коллективных хозяйств и обернувшейся для крестьян голодом 1932 - 1933 гг., стала тотальная хлебозаготовительная политика государства и политическое недоверие к крестьянству и казачеству. Коллективизация отложилась в исторической памяти народа как время, когда судьбы миллионов крестьян оказались трагически надломлены политикой безудержного государственного насилия, обернувшейся массовыми человеческими жертвами, разрушением производительных сил деревни
Сопротивление крестьянства и массовые репрессии.
Страница: 1
Сообщений 1 страница 1 из 1
Поделиться12009-12-07 10:37:07
Страница: 1